Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Политическая мысль России в 19 - нач. 20 вв.

Становление самобытной русской философско-политической мысли начиналось с постановки и осмысления вопроса об исторической судьбе России. В напряженной полемике конца 30-х - 40-х гг. XIX в. о месте России в мировой истории оформились славянофильство и западничество как противоположные течения русской социально-философской мысли.

Главная проблема, вокруг которой завязалась дискуссия, может быть сформулирована следующим образом: является ли исторический путь России таким же, как и путь Западной Европы, и особенность России заключается лишь в ее отсталости или же у России особый путь и ее культура принадлежит к другому типу? В поисках ответа на этот вопрос сложились альтернативные концепции русской истории.

Славянофилы в своей трактовке русской истории исходили из православия как начала всей русской национальной жизни, делали упор на самобытный характер развития России, тогда как западники основывались на идеях европейского Просвещения с его культом разума и прогресса и полагали неизбежным для России те же исторические пути, которыми прошла Западная Европа. При этом следует учитывать, что ни славянофильство, ни западничество не представляли собой какую-то единую школу или единое философское направление: их сторонники придерживались разнообразных философских ориентаций.

Лидеры славянофильства - Алексей Степанович Хомяков (1804-1860), Иван Васильевич Киреевский (1806-1856), Константин Сергеевич Аксаков (1817- 1860), Юрий Федорович Самарин (1819-1876) - выступили с обоснованием самобытного пути развития России.

Изучение истории у славянофилов было направлено на поиск устойчивых факторов, влияющих на исторической процесс. Такими факторами, по мысли славянофилов, не могли быть ни природно-климатические условия, ни сильная личность, а только сам народ как «единственный и постоянный действователь» в истории.

Но что определяет бытие народов и их историческую деятельность? Экономика? Политика? Государственное устройство? Славянофилы считали, что экономические, политические и другие факторы вторичны и сами определяются более глубоким духовным фактором - верою , обусловливающей историческую деятельность народов. Народ и вера соотносятся так, что не только вера создает народ, но и народ создает веру, причем именно такую, которая соответствует творческим возможностям его духа.

Развитие духовной жизни и культуры Европы определялось тем, что ее народы были приобщены к христианству насильственным путем, причем в форме насаждения «латинства», т. е. христианства, которое, по определению А. Хомякова, выражало лишь внешнее единство всех христиан. Это внешнее единство утверждалось борьбой католической церкви во главе с папой за государственную власть над всей Европой, организацией военно-монашеских орденов, крестовыми походами, единым дипломатическом и церковным языком - латинским и т.д.

Только православие восприняло и сохранило, по мысли славянофилов, вечную истину раннего христианства во всей ее полноте, а именно идею тождества единства и свободы (свободы в единстве и единства в свободе). Ими было включено в историософию важнейшее понятие, характеризующее русское своеобразие, которое вошло в содержание «русской идеи». Это понятие - «соборность », выражающее свободную общность людей. Соборность понималась славянофилами прежде всего как церковная соборность - свободное единство верующих в деле совместного понимания ими правды православия и совместного отыскания пути к спасению. Свободное единство православных верующих должно основываться на бескорыстной любви к Христу как носителю совершенной истины и праведности. Единство в свободе на основе любви - вот сущность соборности как явления русского духа: «Внутренняя задача Российской земли есть проявление общества христианского, православного, скрепленного в своей вершине законом живого единства».

Православие в концепции славянофилов выступало как духовная основа всей русской жизни: «... проникая во все умственные и нравственные убеждения людей, оно невидимо вело государство к осуществлению высших христианских начал, никогда не мешая его развитию».

В истории России произошло слияние духовных ценностей православия с народной жизнью. В результате этого оформился «дух народа », благодаря которому народ становится подлинным субъектом исторического процесса.

«Русский дух создал самую русскую землю в бесконечном ее объеме, ибо это дело не плоти, а духа; он выработал в народе все его несокрушимые силы, веру в святую истину, терпение несокрушимое и полное смирение».

Итак, исследовав и сопоставив западноевропейскую и русскую историю, особенности религиозной веры, системы духовных ценностей, славянофилы наглядно показали, что жизненные начала России и Европы различны, что означало неприемлемость европейских форм жизни для России.

Западничество как идейное течение общественной не было единым и однородным. Среди западников, к которым относятся Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856), Александр Иванович Герцен (1812-1870), Виссарион Григорьевич Белинский (1811-1848), Тимофей Николаевич Грановский (1813-1855), Николай Владимирович Станкевич (1813-1840) и др., были мыслители самых разных убеждений, в том числе либералы, радикалы, консерваторы. Однако их всех объединяло неприятие крепостного права, отсталости русской жизни, требование демократизации общественной жизни, вера в европейское будущее России путем усвоения исторических достижений стран Западной Европы.

Одним из первых русских мыслителей-западников был П. Я. Чаадаев . В «Философических письмах», написанных в 1829-1830 гг., П.Я. Чаадаев изложил свои взгляды на мировой исторический процесс и место в нем России.

В 1831 г. в стенах Московского университета возник философский кружок, ставший значительной вехой в формировании либерального западничества . Главная цель кружка, лидером которого был Н. В. Станкевич , - изучение немецкой философии, прежде всего философской системы Гегеля. В кружок входили К. С. Аксаков, В. Г. Белинский, М. А. Бакунин, В. П. Боткин, М. Н. Катков, Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин и др. Из этого кружка вышли деятели самых различных направлений, так как, признавая приоритет Европы, они разошлись в понимании того, что именно в Западной Европе выступает вершиной прогресса и цивилизации: буржуазная ли парламентская республика или идеи социализма. В.Г. Белинский, например, как и А.И. Герцен, уверовал в социализм, идея которго, по его собственным словам, стала для него идеей идей, бытием бытия, вопросом вопросов. Для Т.Н. Грановского и К.Д. Кавелина такой вершиной стали идеи европейского либерализма.

Т.Н. Грановский (1813-1855) и К.Д. Кавелин (1818-1885) как представители либерального направления в русской философии выступали за рациональное реформирование общества. Они были противниками «крайних мер», отвергали революционные методы борьбы, хотя и констатировали их неизбежность в историческом процессе.

«К нам революционные теории не только неприложимы, - писал К.Д. Кавелин в письме к А. И. Герцену, - они противны всем нашим убеждениям и возмущают в нас нравственное чувство».

Их идеалом было установление «самодержавной республики». Свои взгляды на исторический процесс Т.Н. Грановский изложил в цикле лекций по истории средневековой Европы, прочитанных им в Московском университете. В них он утверждал, что исторический процесс носит закономерный характер, он «совершается независимо от случая и произвола, по определенным, внутренним законам. Исполнение закона неизбежно, но срок его исполнения не определен, «десять лет или десять веков, все равно». Закон, по его мнению, стоит «как цель», к которой неудержимо стремится человечество. При этом закону безразлично, «какою дорогою» пойдет человечество и сколько потратит «времени в пути».

Именно здесь, т. е. в вопросе о том, каким образом будет осуществлен исторический закон, Т.Н. Грановский рассматривает роль личности в истории. Он считает, что при реализации исторического закона вступает «во все свои права» отдельная личность, принимая при этом на себя «ответственность за целые ряды им вызванных или задержанных событий».

Отсюда исходит их убеждение в том, что смысл русской истории заключается в становлении и укреплении «начала личности», что должно было в конечном итоге привести к подлинному сближению России с Западной Европой и постепенному упадку патриархального (феодального) строя в России. Исторический прогресс вне нравственного развития личности, обладающей свободной волей, был для них неприемлем.

Умеренная либеральная позиция была довольно распространенной в 40-х - начале 60-х гг. XIX в., но наибольшее распространение и влияние среди русской интеллигенции получают более радикальные доктрины о способах приобщения России к западноевропейской цивилизации.

Представителями революционно-демократической идеологии , первоначально формирующейся в рамках западничества, были хорошо известные мыслители и общественные деятели: В. Г. Белинский (1811-1848), А.И. Герцен (1812-1870), Н.П. Огарев (1813-1877). В отличие от либерального западничества они рассматривали философию как средство для обоснования своих политических идеалов, для преобразования российской действительности не только на основе просвещения и развития науки, но и революционными методами. Они ждали от философии, по образному выражению Г. В. Плеханова, «указания пути к человеческому счастью» и прошли путь от увлечения классической немецкой философией, особенно диалектикой Гегеля («как алгебры революции»), до критического отношения к ней в сторону материалистического мировоззрения Л. Фейербаха и создания своих концепций революционного переустройства общества на началах социальной справедливости и гуманизма.

Определяя социальную обусловленность своих воззрений и деятельности, А.И. Герцен указывал: «Главным камнем на дороге лежало чудовищное крепостное право... Против крепостнического права и были устремлены все наши удары, все усилия; устранению его мы подчинили все интересы».

Во имя освобождения личности от крепостного гнета и ее полноценного развития они становятся проводниками идей социализма. Социалистический идеал первоначально с моральной точки зрения рассматривался как идеал справедливого общества. Под влиянием философии Гегеля они стали логически его обосновывать как идеал наиболее разумного общества. Затем подкрепили свои социалистические убеждения идеями антропологического материализма, ссылаясь на присущие человеческой природе стремления к свободе и социальному равенству.

Для них становится потребностью открыть в самой русской действительности такие общественные силы и закономерности, опираясь на которые стало бы возможным идею социализма превратить в действительность. В.Г. Белинский, например, считал, что переустройство общества можно совершить только силой народного движения, народной революцией. Говоря о том, каким образом может быть установлен справедливый строй, он писал: «по-маратовски» - путем насильственного переворота, ибо «... смешно и думать, что это может сделаться само собою, временем, без на­сильственных переворотов, без крови». При этом в отличие от А. И. Герцена он не возлагал особых надежд на общину, не верил в социалистические инстинкты русского крестьянина.

А. И. Герцен, пережив душевную драму после революции 1848 г. во Франции и разочаровавшись в возможности реализации идей социализма на Западе, обращает свой взор на Россию. В работах «О развитии революционных идей в России», «Крещеная собственность», «Русский народ и социализм» А. И. Герцен разрабатывает так называемую концепцию «русского социализма». За основу его он берет русскую общину, которая, по его мнению, содержит все зародыши будущего социалистического общества в виде права каждого на землю, общинного землепользования, артельного труда и мирского управления. В общине, считает А. И. Герцен, свобода и гражданские права каждого отдельного человека не должны подавляться, в противном случае это было бы одним из главных препятствий в достижении социализма.

Вместе с тем А. И. Герцен, так же как и В. Г. Белинский, считал, что социализм должен быть только средством освобождения личности. Он резко отвергает террор, чистое насилие как самоцель. Насилие способно только расчищать место для будущего. Для социального созидания нужны конструктивные идеи и развитое народное сознание. Герцен писал, что ни одна теория, сколь возвышенной и прекрасной она ни была, не может даже приблизительно охватить полноты жизненного многообразия, что полезней учиться у жизни, чем пытаться переделать ее в соответствии со своими проектами.

Одним из наиболее радикальных представителей западничества в России был Михаил Александрович Бакунин (1814-1876), проповедовавший идею безгосударственного социализма, названную им анархизмом .

Анархия, утверждал Бакунин, - «это стихийное, огромное, полное страсти и энергии, анархическое, разрушительное и дикое восстание народных масс». «Полное и всеобщее разрушение» путем анархической революции стало программной установкой Бакунина при обосновании неизбежности социалистической революции.

Идеал социализма Бакунин видел в том, что на развалинах государств обоснуется общественное устройство, основанное на началах самоуправления, автономии и свободной федерации индивидов, общин, провинций, наций. Таков был революционный романтизм М. А. Бакунина. Его труды, прежде всего работа «Государственность и анархия», так же, как и труды А. И. Герцена, В. Г. Белинского, имели большое влияние на сознание российской интеллигенции. Теоретические работы этих мыслителей, по существу, легли в основу идеологии революционного народничества.

Основателем охранительного либерализма был профессор права Б.Н. Чичерин (1828-1904). Активно развивая либеральную идею правового государства, он выступал за верховенство закона, ограничивающего всякую власть. Однако он не разделял идею о естественных и неотчуждаемых правах, поскольку считал, что их утверждение может привести к анархии. Он полагал, что права даются государством. Его политическим идеалом была конституционная монархия, созданная путем заимствования принципов и политических институтов на Западе.

Профессор Московского университета П.И. Новгородцев (1866-1924) развивал идею социального государства, которое гарантирует каждому гражданину право на достойное человеческое существование. По мнению профессора, свобода возможна лишь при наличии необходимых материальных условий. П.И. Новгородцев был одним из основателей Конституционно-демократической партии России (партии кадетов).

Западничество это течение русской общественной мысли, сложившееся в 1840х. Объективный смысл западничества заключался в борьбе с крепостничеством и в признании «западного», т.е. буржуазного, пути развития России. Западничество представляли В.Г.Белинский, А.И.Герцен, Н.П.Огарёв, Т.Н.Грановский, В.П.Боткин, П.В.Анненков, И.С.Тургенев, И.И.Панаев, В.Н.Майков и др. В значительной мере в русле западничество формировалась идеология петрашевцев. В отношении к социализму, революционным действиям, атеизму западничество не было единым, обнаруживая признаки двух формирующихся тенденций-либеральной и радикально-революционной. Тем не менее наименование западничества по отношению к 1840м правомерно, т.к. в условиях недостаточной дифференциации общества и идеологических сил того времени обе тенденции еще выступали во многих случаях слитно. Представители западничества выступали за «европеизацию» страны - отмену крепостного права, установление личных свобод, прежде всего свободы слова, за широкое и всестороннее развитие промышленности; высоко оценивали реформы Петра I, поскольку они, по их мнению, ориентировали Россию на европейский путь развития. Продвижение по этому пути, считали представители западничества, должно привести к укреплению законности, надежной защите прав граждан от судебного и админастративного произвола, развязыванию их экономической инициативы, словом, к полной победе либерализма. «Для меня либерал и человек - одно и тоже; абсолютист и кнутобой, - одно и тоже. Идея либерализма в высшей степени разумная и христианская, ибо его задача-возвращение прав личного человека, восстановление человеческого достоинства» (письмо Белинского Боткину от 11 декабря 1840).

В сфере искусства и эстетики западники выступали против романтизма и поддерживали реалистические стили, прежде всего в творчестве Н.В.Гоголя и представителей натуральной школы. Главной трибуной западничества были журналы «Отечественные записки» и «Современник». Белинский, будучи главой западников, считал основными противниками идеологов официальной народности и славянофилов (при этом недооценивая и оппозиционные моменты славянофильской идеологии, и ее общекультурное значение) (см. ). По отношению же к тенденциям внутри западничества он выдвигал тактику объединения. Характерно, что аналогичным было его отношение к натуральной школе: критик, хотя и видел ее разнородность, но избегал говорить об этом печатно. В журналах, ставших органами западничества, наряду с научными и научно-популярными статьями, в которых пропагандировались успехи европейской науки и философии («Германская литература», 1843, Боткина), оспаривалась славянофильская теория общины и проводились идеи общности исторического развития России и других европейских стран, широко культивировался жанр путевых очерков-писем: «Письма из-за границы» (1841-43) и «Письма из Парижа» (1847-48) Анненкова, «Письма об Испании» (1847-49) Боткина, «Письма из Avenue Marigny» (1847) Герцена, «Письма из Берлина» (1847) Тургенева и др. Большую роль в распространении идей западничества играла педагогическая деятельность профессоров Московского университета, прежде всего публичные лекции Грановского. Наряду с журналами западнического толка, Московский университет также играл в западничестве объединяющую роль: «Это был яркий свет, распространявший лучи свои повсюду… В особенности кружок так называемых западников, людей веровавших в науку и свободу, в который слились все прежние московские кружки… собирался вокруг профессоров Московского университета», - отмечал сложившийся в русле западничества историк Б.Н.Чичерин. Имела значение и устная пропаганда, особенно полемика западников со славянофилами в Москве, в домах П.Я.Чаадаева, Д.Н.Свербеева, А.П.Елагиной. Полемика, обострявшаяся с каждым годом, привела в 1844 к резкому расхождению кружка Герцена со «славянами». Решающую роль в этом процессе сыграли статьи Белинского, в частности, «Тарантас» (1845), «Ответ «Москвитянину» (1847), «Взгляд на русскую литературу 1847 года» (1848) и др. Размежеванию со славянофилами содействовали публицистические и художественные произведения Герцена. В антиславянофильском духе представителями западничества интерпретировались произведения Д.В.Григоровича, В.И.Даля и особенно Гоголя, вопреки более сложному содержанию его творчества, не сводимого к западнической, славянофильской или любой другой общественной тенденции (со своей стороны, славянофилы также пытались интерпретировать «Мертвые души», 1842, или «Записки охотника», 1852, И.С.Тургенева в духе своей доктрины). Споры западников и славянофилов отразились в тех же «Записках охотника» Тургенева, в «Былом и думах» (1855-68) и «Сорокеворовке» (1848) Герцена, «Тарантасе» (1845) В.А.Соллогуба и др.

Противоречия в западничестве

Во второй половине 1840х усиливаются противоречия в самом западничестве, прежде всего в отношении к социализму и в оценке роли буржуазии. О необходимости социалистических преобразований говорил Герцен, подкрепляя свои выводы ссылкой на якобы коллективистский менталитет русского крестьянства, воспитанный общинным землевладением. К социалистической идее склонялся и Белинский, враждебно насторенны к капиталистическим отношениям. Однако к концу жизни критик отступил от этой точки зрения, признав правоту своих оппонентов Анненкова и Боткина. «Когда в спорах с Вами о буржуази <так!> называл Вас консерватором, я был осел в квадрате, а Вы были разумный человек… Внутренний процесс гражданского развития в Росссии начнется не прежде, как с той минуты, когда русское дворянство обратится в буржуази» (письмо к Анненкову от 15 февраля 1848). Впоследствии, в 1850х и особенно в начале 1860х единство западников было существенно подорвано размежеванием либеральной и революционной тенденций. Однако их острая борьба в сфере политики, философии, а также эстетики не исключала некоторой близости в развитии литературной теории и в критике (поддержка Н.Г.Чернышевским, а с другой стороны - Анненковым психологизма Л.Н.Толстого). Возникнув в начале 1840х в полемических выступлениях славянофилов, наименование «западники» («европейцы») в дальнейшем прочно вошло в литературный обиход. Применялся термин «западничество» и в научной литературе - не только представителями культурно исторической школы, но и марксистами (Г.В.Плеханов). В конце 40х 20 в. в отечественной исторической и литературной науке была предпринята попытка пересмотреть сложившуюся точку зрения на западничество. Рациональный момент этой критики - подчеркивание известной условности понятия западничества, неоднородности как течения. Однако при этом за пределы течения выносились взгляды Белинского, Герцена и отчасти Грановского, и все западничество в целом трактовалось чуть ли не как реакционное явление. Такой подход грешил явной предвзятостью и антиисторизмом.

Разбирая литературные произведения, полемизируя и дискутируя, мы часто ссылаемся на мнения литературных критиков, приводим цитаты из их работ. Действительно, русские литературные критики XIX века подняли своё мастерство на небывалую высоту. Они помогали увидеть в литературных произведениях то, что было скрыто от читательских глаз. Порой писатели понимали себя лучше, познакомившись с мнением известного критика. К числу таких критиков, помимо В.Г. Белинского, относились В.Н. Майков (1823-1847), открывший Тютчева-поэта и одним из первых давший блестящий разбор ранних произведений Ф.М. Достоевского, А.В. Дружинин (1824-1864) и П.В. Анненков (1813-1887). Последний не только работал литературным секретарём у самого Гоголя в период создания «Мёртвых душ», но и стал позже подлинным соратником Тургенева и Некрасова, которые считали его исключительно одарённым критиком. Во всяком случае, Тургенев именно ему отдавал на прочтение законченные произведения, перед тем как отправить их в печать. Анненков был также прекрасным биографом. Почитайте его книгу «Пушкин в александровскую эпоху» (1874) и вы буквально проникнетесь жизнью Российской империи той эпохи, взглянете на многие известные вам по учебнику вещи глазами великого поэта и почувствуете атмосферу, в которой он вырос.

После смерти Белинского в 1848 году литературная критика осталась без своего лидера-трибуна, но семена будущей литературной критики уже были посеяны. Последующие критики, особенно те, кого позже отнесут к революционно-демократическому направлению, всё чаще разбирают идеи в отрыве от литературного мастерства, связывают образы непосредственно с жизнью, всё больше говорят о «полезности» того или иного произведения. Такое пренебрежение формой стало нарочитым, дошло до объявления «войны эстетизму» и «борьбы с чистым искусством». Эти убеждения преобладали в обществе. Накануне реформ и в первые пореформенные годы упал сам престиж традиции. Прерывались династии, дети искали иных путей, отличных от тех, которые выбирали их родители. Это касалось и смены литературных вкусов и предпочтений.

В дальнейшем вы увидите, как великие романы вырастали словно из самой жизни, становясь великими произведениями литературы. Критики новой волны видели в них новые интерпретации русской жизни, и это придавало литературным произведениям неожиданный для их авторов смысл!

Славянофилы и западники

Славянофильство и западничество — направления в русской общественной и литературной мысли 40-60-х годов XIX века.

В 1832 году министр народного просвещения С.С. Уваров выдвинул доктрину (теорию) официальной народности. Она заключалась в простой формуле из трёх слов: «Православие, самодержавие, народность». Православие - нравственная основа русской жизни. Самодержавие — это устои, порядок русской жизни, который сложился исторически. Народность — единение народа и батюшки-царя. Всё вместе это и составляет непобедимое единство русского народа. Всё, что этой формуле не соответствует, является угрозой для благоденствия России. Граф Уваров не отвергал просвещения, он лишь доказывал, что правильная его организация является охранительной для самодержавия, а не разрушительной, как это случилось в потрясённой революциями Европе.

Воодушевлённый этой теорией, которая стала обязательной для российских чиновников, начальник Третьего отделения императорской канцелярии А.Х. Бенкендорф заявил: «Прошедшее России было удивительно, её настоящее более чем великолепно, что же касается её будущего, то оно выше всего, что может нарисовать самое смелое воображение».

Всерьёз говорить о настоящем и будущем России в рамках теории официальной народности было невозможно. В России стали появляться разные интеллектуальные кружки, в которых обсуждались возможные пути развития России. Несмотря на различия, порой непримиримые, эти кружки объединяла ненависть к крепостному праву, неприятие николаевского режима, любовь к России и вера в её историческую миссию.

В.Г. Белинский впервые употребил термин «славянофилы» в статье «Русская литература в 1843 году », которая вышла в свет в январском номере «Отечественных записок» за 1844 год. Вот цитата из его статьи: «У нас есть поборники европеизма, есть славянофилы и др. Их называют литературными партиями». Хотя славянофилы считали этот термин неточным и сами себя так не называли, он прижился. Однако ввёл это слово в русский язык не Белинский, оно появилось во время борьбы карамзинистов с шишковистами в стихотворении Батюшкова «Видение на берегах Леты» (1809).

Своих оппонентов славянофилы называли западниками.

Исторические заслуги обеих «литературных партий» были очевидны.

Славянофилы А.С. Хомяков, братья И.В. и П.В. Киреевские, К.С. и И.С. Аксаковы, а также Ю.Ф. Самарин критиковали крепостничество и чиновничество, боролись за свободу мнений, за духовную открытость общества. Хотя они и не отвергали «официальную народность», но их взгляды были более демократичными. Борьба за «русскость» стала их знаменем. Под этим лозунгом они выступали в своих журналах «Москвитянин», «Московские сборники», «Русская беседа», в газетах «Молва», «Парус», «День».

Как идеологическое течение славянофильство оформляется с 1840 но 1847 год. Просуществовало оно до начала эпохи реформ. На рубеже 1850-1860-х годов один за другим умирают теоретики славянофильства, а отмена крепостного права вкупе с последовавшими реформами открыла дорогу капитализму в России. Россия вступила на западный путь развития, который славянофилы искренне ненавидели и считали для России вредным. Славянофилы ратовали за общину, «мир», считая это особенностью русского уклада, русской цивилизации. Они считали, что русским людям свойственна «смиренность», «общинность»; изначальной мятежности, революционности в них нет, никакой отсталости от Европы также нет, просто у России свой особый путь развития.

Художественной школы славянофилы не составили. Их творчество выглядело относительно бледным по сравнению с работами таких западников, как Тургенев, Герцен и Белинский. Однако выдающийся русский философ XX века Н.А. Бердяев считал, что именно «славянофилы, а не западники бились над загадкой, что помыслил творец о России и какой путь уготовил ей».

К западникам относят людей очень разных по складу: П.Я. Чаадаева, Т.Н. Грановского, М.А. Бакунина, С.М. Соловьёва, К.Д. Кавелина, Н.А. Огарева, В.П. Боткина, Н.А. Мельгунова, А.В. Никитенко.

В первой половине 1840-х годов главным печатным органом западников был журнал «Отечественные записки», идейно возглавляемый Белинским. Позже, в 1846 году, Белинский перешёл в «Современник», в котором и работал до конца жизни (1848).

Западники, в противоположность славянофилам, основой личности и общества признавали не веру, а разум. В центр своих размышлений о будущем они ставили человека, подчёркивали самоценность каждого человека как носителя разума, противопоставляя идею свободной личности идее «соборности» славянофилов. Они утверждали, что Россия пусть и с опозданием, но должна идти в том же направлении исторического развития, что и западноевропейские страны, и считали, что Россия нуждается в европеизации. Западники выступали за конституционно-монархическую форму правления с ограничением самодержавия, с гарантиями свободы слова, гласного суда и неприкосновенности личности. Западники отрицательно относились к полицейско-бюрократическим порядкам николаевской России, но, как и славянофилы, ратовали за отмену крепостного права «сверху».

Несмотря на различия во взглядах, у славянофилов и западников было много общего: они принадлежали к самой образованной части дворянской интеллигенции — в их круг входили писатели, публицисты, учёные. И те и другие были противниками николаевской политической системы, и тех и других волновали судьба и пути развития России. «Мы, как двуликий Янус, смотрели в разные стороны, но сердце у нас билось одно», — писал Герцен.

ЗАПАДНИЧЕСТВО – течение русской общественно-политической мысли и литературы 40-х, и отчасти 50-х и 60-х годов 19 в., развивающееся в полемике со славянофильством – параллельным, но менее обширным течением.

Оба эти литературные течения, составляющие вместе все содержание богатой литературной эпохи сороковых и пятидесятых годов 19 в., коренятся в одном и том же явлении – в состоянии разочарования и скептицизма, охвативших русскую мысль после богатого и очень оптимистического литературного и общественного движения двадцатых годов.
В двадцатые годы 19 в. не было ни западников, ни славянофилов, – были романтики в литературе и либералы в обществе. И те, и другие были сторонниками просвещения, гуманизма и свободы. Они верили в близкую осуществимость своих идеалов, в силу правды, в благородство человеческой личности и в готовность народов вообще, и русского народа в частности, воспринять и воплотить эти идеалы. Поэзия Пушкина явилась наиболее полным выражением этого оптимистического движения, исполненного веры и не считавшегося с исторической действительностью. Эта историческая действительность скоро принесла ряд горьких разочарований идеалистам двадцатых годов. Идеалисты двадцатых годов думали продолжать дело Петра, ратуя за просвещение и свободу. Крушение их стремлений показало, что общество и народ не на их стороне, потому что еще живет в варварском состоянии крепостного права и невежества.
После крушения либералов в обществе (декабристов и их единомышленников) наступила очередь литературы. Печатные издания «Европеец», «Литературная газета», «Московский телеграф», «Телескоп», «Молва» были закрыты. Многие писатели подверглись опале (кроме декабристов, – К.Ф.Рылеева , А.А.Бестужева, А.И.Одоевского, В.К.Кюхельбекера и др., – Н.А.Полевой , Н.И.Надеждин , П.Я.Чаадаев , И.В.Киреевский и др.).

Целые пласты жизни стали недоступны для свободного литературного обсуждения и надежды на осуществление идеалистических стремлений двадцатых сменилось уверенностью в их неосуществимости, частично вследствие несостоятельности самих идеалов, частично, уверенности в неготовности самого народа, в неистребимости его холопского духа и вообще ничтожности человечества. Лермонтовская поэзия отразила эти сомнения и в идеалах, и в человечестве. Гоголевское же творчество ответило на вторую сторону естественного настроения времени, явилось критикой исторической действительности русской жизни, – той среды, которая не поняла, не оценила и не поддержала идеалистов предшествующего периода.

Тридцатые годы и были эпохою этих сомнений и этой критики и идей, и среды. Из этой критики должно было вырасти творчество, основанное на новых идеях и новых идеалах. Литературная и общественная мысль не могла замкнуться в одних сомнениях и в безысходном скептицизме, вырождающемся в этом случае в эгоистический пессимизм, как оправдание исключительно личных мотивов поведения и деятельности. Всегда эпоха сомнений и критики порождает и это явление, но в живом и жизнеспособном народе это будут лишь незначительные побочные течения. В главном же русле, после сомнений и критики, вызванных жестокими уроками истории, наступает волна нового творчества идей и новой веры.

Западничество и славянофильство и явились этим новым творчеством, исполненным новой веры.
Пушкинская эпоха верила, идеализируя действительность, время же, наступившее после тяжелых сомнений и беспощадной критики, возвратило веру, но без той идеализации, которой отличалась предыдущая эпоха. Осознание несостоятельности русской действительности подсказывало думающим людям российского общества два выхода: либо возвращение к допетровской старине, либо усвоение западно-европейского наследия. К сторонникам второго пути принадлежали И.С.Тургенев , Н.А.Некрасов , Ф.М.Достоевский (40-е годы), И.А.Гончаров , А.Н.Майков , Н.П.Огарев , П.В.Анненков , А.В.Дружинин , П.Н.Кудрявцев, К.Д.Кавелин , М.Н.Катков , В.П.Боткин , М.А.Бакунин , С.М.Соловьев , И.С.Гагарин, М.Е.Салтыков-Щедрин , А.К.Толстой , А.Н.Плещеев , С.В.Ешевский, И.И.Панаев , В.А.Милютин и др., но руководящими фигурами, творцами этого широкого литературного потока можно назвать А.И.Герцена , В.Г.Белинского и Т.Н.Грановского .

Родоначальником западничества явился П.Я.Чаадаев, сформулировавший антитезу России и Запада. Философское обоснование доктрины и ее выражение в практической программе дал Герцен, историческое истолкование принадлежит Грановскому, а наиболее яркое литературное выражение и широкая популяризация были заслугой Белинского.

Неоднородность западничества. Западники критиковали славянофилов за их приверженность и идеализацию старых укладов, патриархальных устоев и общинного быта и их неприятие исторического пути Западной Европы применительно к России. Однако западничество с начала своего возникновения не представляла собой цельного мировоззрения, а разделялась на несколько потоков в рамках единого общественно-политического течения мысли. Выступая за преодоление отсталости России от стран Западной Европы, западники отстаивали необходимость развития России в направлении, уже пройденном европейской цивилизацией или указанном ею. Западники рассматривали исторический прогресс как вектор однонаправленный, целью его предполагались общественная гармония и свобода личности, поэтому любое препятствие на пути такого развития (самодержавие, крепостничество) рассматривалось западниками как негативное.

В 30-е годы 19 в. Н.В.Станкевич образовал философский кружок, в который входили В.Г.Белинский, М.А.Бакунин, А.И.Герцен, Т.Н.Грановский В.П.Боткин и др. Основополагающим событием для западничества стал выход в свет цикла статей Белинского Россия до Петра Великого . Не меньшее значение имели диссертация К.Д.Кавелина Взгляд на юридический быт Древней России (1847).

Оставляя в стороне стадии первоначального развития западнической доктрины и рассматривая лишь ее окончательно выработанную форму, как она сложилась в середине сороковых годов, мы можем сказать, что она опиралась на левое крыло гегельянской школы, преимущественно на Фейербаха . Она признавала самобытность национального развития, видела в последовательной преемственности культур естественную эволюцию человечества к прогрессу и гуманности, но чтобы эта смена была действительным осуществлением мировой эволюции, а не случайным «отклонением» прогресса, доктрина требовала, чтобы каждая последующая культура предварительно усвоила главные и важнейшие стороны предыдущих культур. Отсюда и Россия должна усвоить западно-европейскую культуру, без чего русская культура никогда не станет мировой культурой, не в состоянии будет проявить своей национальной самобытности и стать великой. В таком чистом и законченном виде западническая доктрина процветала лишь в сороковых годах. Возникшая полемика по ряду вопросов социально-политической жизни разделила западничество на два основных потока – либеральный (Т.Н.Грановский, К.Д.Кавелин, Ф.А.Корш , В.П.Боткин, И.С.Тургенев) и революционно-демократический (Белинский, Герцен, Огарев).

В пятидесятые западничество было поколеблено тяжелыми уроками европейской и русской истории и разбилось на массу мелких групп, из которых в 60-е годы выросли новые школы, взаимно враждебные друг к другу и более далекие друг от друга, чем даже западники от славянофилов.

Окончательный разрыв произошел со смертью Белинского, объединяющего различные группы западников, а поражение революций в Европе поколебало идею разумности и направленности истории. Сохранялся еще термин «западничество», поскольку еще сохранялись славянофилы. С исчезновением последних вышло из употребления и слово «западничество». Расширение значения этого понятия до включения в него всех сторонников западной культуры от Петра Великого до современности неправомерно, поскольку имя это принадлежит определенному течению русской мысли, занимающей в истории свое особое место.

К 1830-40 гг. в российском обществе, начинающем уставать от последствий реакции, обрушившейся на государство после подавления восстания декабристов, формируются 2 течения, представители которых выступали за преобразования России, но видели их совершенно по-разному. Эти 2 течения – западничество и славянофильство. Что же общего было у представителей обоих направлений и чем они отличались?

Западники и славянофилы: кто они?

Итак, «Философическое письмо» 1836 г. написано, разгораются споры. Попробуем разобраться в том, насколько сильно различались 2 основных направления общественной мысли России середины XIX в.

Сравнительная характеристика западников и славянофилов

Итоги «исторических» дебатов

Как обычно, все противоречия между представителями двух течений разрешило время: можно сказать, что Россия пошла по тому пути развития, который ей предлагали западники. Произошло отмирание общины (как и предполагали западники), церковь превратилась в институт, не зависящий от государства, самодержавие было устранено. Но, рассуждая о «плюсах» и «минусах» славянофилов и западников, нельзя однозначно утверждать, что первые были исключительно реакционны, в то время как вторые «толкали» Россию на верный путь. Во-первых, у тех и других было и общее: они полагали, что государству необходимы перемены, выступали за отмену крепостного права, развитие экономики. Во-вторых, славянофилы немало сделали для развития российского общества, пробуждения интереса к истории и культуре русского народа: вспомним хотя бы «Словарь живого великорусского языка» Даля.

Постепенно происходило сближение славянофилов и западников со значительным преобладанием взглядов и теорий последнего. Споры между представителями обоих направлений, разгоревшиеся в 40-е -50-е гг. XIX в., способствовали развитию общества и пробуждению интереса к острым социальным проблемам в среде российской интеллигенции.